Спорт-Экспресс: «Участие в Паралимпиаде — результат нашей работы. Но Украина и англосаксы настроены агрессивно». Глава ПКР — о Париже и будущем

Павел Рожков раскладывает по полочкам.
В воскресенье в Париже закрылась 17-я летняя Паралимпиада. Она прошла с меньшей помпой, чем Олимпиада месяцем ранее, но для России оказалась заметнее, если не в медийном плане, то в медальном.

Российские спортсмены, выступавшие вместе с белорусами как нейтральные паралимпийские спортсмены, завоевали 64 медали: 20 золотых, 21 серебряную и 23 бронзовых. В общем зачете, где их официально не учитывали, они заняли 8-е место. Выиграл зачет Китай — с 96 золотыми медалями. Правда, его делегация была в 3,5 раза больше российской.

«СЭ» поговорил с главой Паралимпийского комитета России Павлом Рожковым об итогах главного старта четырехлетия и том, можно ли развить успех с допуском на другие соревнования.

Мы приветствуем хорошие отношения с украинцами
— Павел Алексеевич, как оцените итоги выступления сборной России на Паралимпиаде?

— Мы в Паралимпийском комитете России считаем, что у наших ребят было очень хорошее выступление. Достойное и, можно сказать, блестящее. Не имея в последние годы большой международной соревновательной практики, выступая в усеченном составе, войти в десятку сильнейших стран мира — серьезное достижение. Очень порадовали спортсмены именно бойцовским характером, боролись в каждом выступлении. И если даже не завоевали медалей, то многие улучшили свои личные результаты, как в плавании, так и в легкой атлетике.

Что еще не может не радовать — растет новое поколение, несмотря на изоляцию. Эти новые спортсмены показывают фантастические результаты, как Дарья Лукьяненко — три золотые медали, две бронзовые и плюс два мировых рекорда. Но мы очень благодарны и нашим взрослым участникам, таким как Андрей Калина, Роман Жданов, Андрей Вдовин, которые не только блестяще выступали, но еще и создавали хороший микроклимат внутри нашей делегации. В таких условиях это определяющий фактор.

— На кого-то еще стоит россиянам обратить внимание — не считая того, что все по-своему герои, конечно?

— Обратить внимание стоит в первую очередь на результаты, которых ребята добились. Александр Яремчук, легкоатлет, который снова стал паралимпийским чемпионом. Даже в последний день в марафоне Денис Гаврилов проявлял чудеса и едва не взял медаль, стал четвертым. Пловчиха Виктория Ищиулова, которая на каждой дистанции брала медаль. Все наши ребята — герои, мы каждым гордимся.

— Можно предположить — если бы мы были в полном составе, выиграли бы медальный зачет?

— Первыми бы не стали, но думаю, что в тройке финишировали бы. Мы недосчитались медалей в велоспорте, Кузюкова — в фехтовании. В стрельбе из лука ждали. Да что далеко ходить, мы эстафеты всегда выигрывали, у нас сейчас на ходу команда волейболистов сидя, а здесь нас не допускали в командные виды. В Париже у нас выступали 88 спортсменов, в Токио было под 250.

— Я был в Париже на Олимпиаде, и все россияне были довольны атмосферой. У вас все же инциденты с украинцами бывали — или это скорее раздуто СМИ?

— Знаете, была, по сути, только одна история — с нашим прыгуном в длину (украинец Литвиненко назвал россиянина Торсунова «недоразумением». — Прим. «СЭ»). И то она типично банальная и касается ситуации, когда вместо того, чтобы винить себя, спортсмен все вешает на своих соперников. А прежде всего надо искать недостатки в себе. И на эмоциях спортсмен начинает все подряд вспоминать. Наш спортсмен спокойно на это отреагировал, как на банальную человеческую слабость. Других подобных инцидентов я не могу вспомнить.

Я впервые за двадцать лет не выехал на Паралимпийские игры, всегда занимался непосредственно организацией в деревне. Конечно, очень переживал за участие наших спортсменов, за своих молодых коллег, волновался, как они справляются, постоянно был с ними на связи и контролировал, что там происходит. Но все-таки таких явных инцидентов не было. Наоборот, к нашим атлетам относились очень доброжелательно и радушно. Да вы и сами видели по телевидению, что, когда наши спортсмены уходили с пьедестала почета, болельщики старались протянуть руку, поприветствовать, поздравить. А что касается украинских спортсменов, мы приветствуем сохранение хороших и добрых отношений с ними. С другой стороны, понятно, что у руководства наших коллег с Украины другая установка.

Я всегда своим говорил, чтобы особенно не провоцировали на близость, публичное общение, чтобы не подставлять своих коллег. Думаю, что время пройдет и все наладится. Но сейчас, к сожалению, такая установка, и они публично не могут выразить свое реальное отношение друг к другу.

— Раз уж вы упомянули телевидение. На этой Олимпиаде наших было мало по сравнению с паралимпийцами. Вы чувствуете, что Паралимпиаде уделяется больше внимания, или она, к сожалению, остается в тени?

— Честно говоря, я этого не почувствовал, потому что у меня и на планшете, и на компьютере, и на телефоне все время были включены разные каналы. Мне казалось, что кроме Паралимпиады больше ничего не показывают. (Смеется.) Все мои знакомые говорят, что такого информационного бума по отношению к паралимпийцам никогда не было. Когда начинаю своим близким рассказывать про результаты наших спортсменов, они говорят, что видели это по телевизору, по другим информационным каналам. Мы считали, что лучше всего СМИ освещали Паралимпиаду в Токио, но сейчас думаю, что в Париже.

— Чувствуется, что после Паралимпиады меняется отношение к людям с ограниченными возможностями? Можно ли говорить, что прогресс идет?

— Вот такое разительное изменение менталитета мы почувствовали после подготовки к проведению Олимпиады и Паралимпиады 2014 года в Сочи. Тогда разница была огромная: людей не замечали СМИ, не приглашали на телевидение, строили без пандусов, не предусматривали специальные обозначения для слепых. А после Сочи ситуация резко изменилась. Помню, что после Паралимпийских игр нам звонили люди, не занимающиеся спортом, и говорили: спасибо, что наконец-то смогли развернуть общественность к нам лицом! Сейчас объекты социального назначения строятся с пандусами, удобные места предусматривается не только для зрителей, но и для спортсменов с ограниченными возможностями. По многим преференциям наши паралимпийцы сравнялись с олимпийцами, если говорить об обеспечении подготовки, тренировок, соревнований, экипировке, премиальных, заработной плате. Стали активнее создаваться адаптивные школы, стали готовить больше специалистов по адаптивной культуре. А сейчас на фоне того, что, к сожалению, у олимпийцев не получилось активно поучаствовать в Олимпийских играх, люди уделяют еще больше внимания Паралимпиаде, и мы чувствуем, что с еще большим восхищением относятся к тому, что мы делаем, и к нашим спортсменам, которые собираются показать такие результаты.

— Почему мы, в отличие от Олимпийского комитета России, поехали в лучшем составе? — продолжил Рожков. — Мы же два года назад выиграли трибунал в рамках Международного спортивного арбитража. Это позволило нам восстановить членство в Паралимпийском комитете. Восстановившись, мы реализовали свое право проведения соревнований на территории России, благодаря чему сегодня на Паралимпиаду отобралось столько спортсменов. Когда в прошлом году была повторная попытка отстранения в Бахрейне на Генеральной ассамблее, мы выиграли первое голосование: нас поддержали страны Азии, Латинской Америки и Африки, всего 74 голоса против 65. Конечно, мы провели большую работу, чтобы выступить в таком составе. К сожалению, потом мы не смогли второе голосование выиграть, опытные работники Международного паралимпийского комитета взяли паузу и выиграли. Но сейчас мы уже начинаем готовиться к следующей Генеральной ассамблее Международного паралимпийского комитета, которая состоится в следующем году в Корее, где будет повторно рассматриваться членство Паралимпийского комитета России в Международном паралимпийском комитете.

Сегодня я прочитал, по-моему, в «Спорт-Экспрессе», что ваш журналист выходил на пресс-службу Международного паралимпийского комитета с заявлением, что к нашей сборной команде нет претензий по нейтральности. Для нас это тоже будет серьезный плюс. Конечно, паралимпийский комитет Украины, англосаксы и Европа настроены агрессивно, но менталитет уже меняется, и мы начали серьезно готовиться к дальнейшей борьбе.

— Как оцениваете шансы на участие в зимней Паралимпиаде? Олимпийцев там, вероятно, вообще не будет.

— Не знаю, какие будут условия допуска к международным соревнованиям после Паралимпийских игр. Это будет ясно только спустя несколько месяцев, потому что весь состав Международного паралимпийского комитета уходит в отпуск, у нас полное затишье. У них огромный объем работы, а аппарат сотрудников небольшой.

Сейчас ситуация несколько усугубилась. Последние пятнадцать лет международный комитет выполнял функции федерации. А другими видами спорта управляют федерации. С прошлого года Международный паралимпийский комитет наконец-то передал эти виды спорта в федерации.

— И это не на руку нам?

— Все, что сегодня творится в биатлоне и лыжных гонках, в полной мере касается нас. Например, наши велосипедисты не попали на Паралимпийские игры, потому что они, в отличие от Международного паралимпийского комитета, у них требовали подписания разных деклараций. Наши спортсмены отказались подписывать эти компрометирующие бумаги. То же самое сейчас происходит в лыжных гонках, биатлоне и горных лыжах. Поэтому сейчас нет понимания, что ждет нас зимой: неизвестно, дадут ли этим паралимпийским комиссиям внутри федераций возможность самостоятельно принимать какие-то решения. Мы поддерживаем с ними контакт и общаемся, но пока они и сами не могут понять, какая будет позиция относительно допуска наших спортсменов.